Не верю!

В связи с тем, что мы в пятницу инициировали широкую встречуобщественных организаций региона (Гомельской области), на которой подняли ряд действительно острых и практических тем, мне в очередной раз приходится отвечать на вопросы типа «А как же политика, революция, змагарства?».

Есть круг людей, которые просто не понимают значимость развития гражданского общества для демократических перемен, и роль общественной активности в этом процессе.

Не поленюсь объяснить свою позицию ещё раз.

Видите ли, я не верю в то, что в Беларуси, как при любой диктатуре, возможна смена власти и построение демократии политическим путём. То есть по схеме «выдвинуть лидера или раскрутить политика, выиграть выборы или защитить их результаты на площади, въехать на белом коне в красный дом, обеспечить всем всеобщее счастье».

Диктатура сильно отличается от авторитаризма, и одно из этих отличий состоит в том, что при диктатуре все лазейки для мирной смены власти политическим путём перекрыты, а любая попытка сделать это пресекается через силовые действия. И диктатор, в отличие от автократа, никогда не стесняется пускать силу в ход. В отличие от автокарата, который, может быть, иногда и стесняется…

На практике это означает, что любая прямая политическая альтернатива действующему режиму, в виде конкретной партии, лидера, иной структуры, обязательно будет уничтожена, в прямом смысле или переносном, как только станет понятно, что она может каким-то образом конкурировать (или пытаться конкурировать) с диктатурой. Это уже не теоретические рассуждения, у нас есть, к счастью, живые, примеры: Санников, Козулин, ряд других политиков, либо примеры, к сожалению, скорее всего, неживые: пропавшие без вести реальные конкуренты Лукашенко.

Рассчитывать на то, что диктатор когда-либо одумается, и позволит кому-то с собой поконкурировать с шансами на победу, увы, не приходится.

Отсюда и вывод о том, что действовать в этом направлении, это всё равно, что подражать мифическому Сизифу, который, проклятый богами, был обречён на то, чтобы бесконечно толкать в гору тяжеленный камень: как только он доходил до вершины, камень неминуемо срывался и всё приходилось начинать заново.

У сегодняшней Беларуси есть только один возможный путь, только один реальный сценарий стать современной демократической правовой державой.

У термина «гражданское общество» есть множество определений. Одно из них, далёкое от формализма, звучит примерно так: «люди и группы людей, которым не всё равно».

Все сегодняшние проблемы Беларуси состоят в том, что почти всем почти всё – всё равно.

Тот же Лукашенко (хотя  и не о нём здесь речь), до экономического кризиса, объективно был президентом большинства, хотя и не такого большинства, о котором заявляла Ермошина.

Люди живут каждый сам по себе, каждый сам за себя. Люди не обмениваются информацией, потребляют новостной «продукт» из государственных СМИ, разучились критически мыслить и оценивать.

Да, я соглашусь с тем, что процент активных либо потенциально активных людей в Беларуси такой же, как и в любой другой стране. Это – аргумент критиков, которые говорят о том, что работа в «третьем секторе» реально ни на что не влияет.

Да, процент активных либо потенциально активных примерно такой же. Но у этих активных есть существенное отличие. Беда белорусского общества в том, что оно гораздо больше, нежели любое иное европейское, готово подчиняться, и гораздо меньше готово защищаться. Защищать свои права, например.

На этом стоит диктатура, и на этом стоит сегодняшний «статус-кво», фактически замороженного у нас советского строя, с одной лишь разницей: вместо партии у нас тут – «семья».

Как только белорусы окажутся готовы и способны защищаться и воспринимать чиновников не как царей и царьков, общество само отвергнет существующие порядки. Не важно, в какой форме это произойдёт: в виде какой-нибудь революции «без лидера», как это было, например, в Египте, или в виде круглого стола, как в Польше, где власти, увидев, что весь народ поддерживает «Солидарность», были вынуждены сесть за стол переговоров.

Важным тут является тот фактор, что весь народ репрессировать невозможно, а общество, когда приходит к какому-то единому пониманию, готово расставаться с прошлым просто для того, чтобы освободиться. Монархии свергались без каких-то политических партий и без альтернативных претендентов на должность «царя».

Однако, чтобы придти к единому знаменателю, людям необходимо наладить нормальные коммуникации между собой, нормальный информационный процесс, и вести открытый общественный диалог. Тогда, действительно, выработка позиции большинства станет возможна. В такой ситуации как сейчас, ни один Народный сход и ни один бойкот парламентской кампании качественно ситуацию не решат, потому что они остаются и останутся «вещами в себе», актуальными для исключительного меньшинства. А меньшинство, тем более, неактивное, погоды ни в одном государстве не сделает.

Вся эта работа: по созданию каналов коммуникации, донесению информации, выработке единого видения – что это, как не работа общественного сектора?..

Вот здесь, имхо, ключ. И вот здесь – всё «змагарство».