Борьба с тюремным режимом

Смешанные чувства посещают, когда обращаешься в мыслях к истории Никиты Лиховида.

Я вчера целый день занимался тем, что подтягивал наших людей, объясняя им необходимость участия во втором этапе акции Солидарности с Никитой – массовой (насколько это возможно) подаче заявок на проведение пикетов в его поддержку.

«Мы хорошо понимаем, что власти будут отказывать в 99% случаев минимум. Но это как раз та ситуация, когда подавать всё равно надо: такая заявка – как наше письмо власти, однако не просто письмо, а выражение гражданской позиции и готовности её отстаивать, законными методами, разумеется. И, хотя пикеты и запретят, но, чем больше будет заявок, тем сильнее будет сигнал властям, чтобы оставили парня в покое», - такими, или примерно такими, были вчерашние мои разъяснения активистам Движения «За Свободу!» в Гомельской области (которое инициировало кампанию) и нашим сторонникам и союзникам.

«Никто не оставит его в покое. Потому что он борется с тюремным режимом», - так прокомментировал мой месседж один из активистов. Правда, заявку всё равно написал и отправил.

Ну да… Находясь в тюрьме, Никита Лиховид борется с тюремным режимом. Впрочем, находясь на воле, он тоже боролся с тюремным режимом. Разве нет? Разве белорусская действительность – не тюремный режим? В некоторых аспектах лучше: ходить можно где угодно, например. А в некоторых – те же яйца, только в профиль.

Вот наша «администрация» придумала, какую музыку нам запретить слушать. Вот она указывает нам, куда тратить деньги, произвольно ограничивая экспорт-импорт. Вот ввела на границах КПП, и теперь я не могу, выезжая из «зоны», взять с собой столько сигарет, сколько мне надо исходя из планируемого времени поездки и моих личных нужд.

Моих личных нужд… Понимаете ли, у меня, как и у всех нас, 9 с лишним млн. жителей этой многострадальной страны, есть ЛИЧНЫЕ нужды. На свободе ЛИЧНЫЕ нужды такого порядка не ограничиваются.

20-ти летний Никита Лиховид оказался просто, по-мужски, последовательным: он боролся с тюремным режимом до суда, борется после суда… После «суда» - так правильно.

Бесконечно эта борьба продолжаться не может.

Никто из тюремщиков этого парня не имеет даже одной сотой той внутренней силы, которую имеет Никита. И тысячи – подобных ему. Они, тюремщики, отрабатывают пайку, а молодая, новая Беларусь – своё будущее.